Женщины для развлечений - Страница 66

— Сделаю.

— Заставь его обороняться на нескольких фронтах, — продолжал Ёкои. — Если не будешь осторожен и пойдёшь на него прямо, это может плохо кончиться, ты погибнешь. Я знаю, что перспектива погибнуть в чём-то тебя даже устраивает, но, пожалуйста, ради меня оставь это на самый крайний случай. Спланируй всё так, чтобы взять его врасплох. Ты помог колумбийцам убить полицейских — это одно. Но убийство Деккера — это уже будет совершенно другое, разве что речь пойдёт о жизни или смерти, тогда можно. Тогда убей. А пока ты должен перехитрить Деккера, мало просто реагировать на его действия.

— Командуешь ты, бэйб.

— У Деккера неприятности. Он избил корейского дипломата, правильно? А это должно вызвать негативную реакцию обоих правительств. Для сержанта Деккера, я думаю, это означает новые проблемы.

Ёкои кашлянул два раза и умолк. Дюмас повернулся к двери, за которой сидела медсестра.

— Нет, нет, — остановил его Ёкои. — Всё о'кей. О'кей. А эти маленькие игры продлевают мне жизнь. Я их люблю. Что же до Деккера, то наиболее очевидной слабостью представляется мне его чувство вины. Я читал записи разговоров с телефона Да-Силва и могу сказать: Деккера мучает чувство вины, потому что он не женился на матери Тоуни. Из-за этого он так хочет найти Тоуни и тех, кто убил её родителей.

Дюмас тряхнул головой.

— Я должен был это сделать, бэйб. Один из моих сидел на прослушивании, и когда я его сменил, оказалось, что они рассказывают Деккеру о каком-то чернокожем, который ходит за мужем. Они бы опознали Форта, а этот сукин сын — меня.

— Ты правильно поступил, милый. И не сомневайся ни минуты. А сейчас давай поговорим о Деккере. Чувство вины. Вот что им движет. Оставь его живым, по крайней мере, пока. Но не забывай, что я сказал о его поддерживающей системе. Будь готов использовать её против него. Сделай так, чтобы чувство вины ещё увеличилось. Прикинь, как играть с его головой.

Дюмас потрепал Ёкои по руке.

— Ты сказал мне, когда уйти из полиции. Посоветовал открыть своё агентство, взяв только провинившихся полицейских. Прекрасная идея. У меня работают восемь профессионалов, они готовы на всё, включая убийство. Благодаря тебе существует дискотека, ты познакомил меня с людьми, которые продали мне бар на Бэнк-стрит, и ты же ввёл меня в структуру Ровены. Если б не ты, у меня и горшка своего бы не было.

Дюмас опустил голову, задумавшись, потом вскинул глаза на Ёкои.

— Я должен знать, бэйб. Рассел Форт и Жан-Луи. Кто из них может навредить мне больше?

— Форт. Деккер уже интересуется его подружкой. Вот где опасность, вот где ты можешь пустить кровь.

— А Жан-Луи?

— Как это у вас говорят? Он знает правила. Ему достаточно не раскрывать рта, все разговоры предоставить адвокату, потом выйти под залог и сбежать за границу. Он знает также, что ты и Смехотун можете с ним сделать. Уж если это не заставит его молчать, то ничто не заставит. Хотя всякое бывает…

Он остановился перевести дыхание.

— Форт и Сюзен Скаддер. Советую заделать эту течь, пока не поздно. Мисс Скаддер уже знает, что с её помощью ты убил двоих полицейских. И ещё она знает, что Деккер ищет убийцу. Я знаю, что ты нагнал страху божьего на мистера Форта, но если у мисс Скаддер появятся угрызения совести или сомнения в своей безопасности, она полицейских предавать больше не будет.

Ёкои опять помолчал.

— Страсть мистера Форта к игре навсегда останется слабым местом. Ни один игрок не умеет остановиться. Без игры жизнь кажется им скучной, а скучать никто не любит. Как ты уже заметил, жалкая попытка мистера Форта вытянуть деньги у Да-Силва вывела Деккера в опасную близость к тебе и Тоуни. Ты можешь угрожать Форту, пока реки не пересохнут, но из-за его игры ты никогда не сможешь ему доверять. Как и его подружке. Форт и мисс Скаддер могут тебя погубить.

Дюмас вздохнул.

— Если бы Форт не был нужен мне в связи с бумагой для Смехотуна, я б уже серьёзно подумал, не отправить ли его на эту большую арбузную бахчу в небе…

— А почему бы тебе не договориться прямо с источником? Устранить посредника всегда выгодно.

Дюмас улыбнулся.

— Ну почему же я об этом сам не подумал?

Он собирался сказать что-то ещё, когда увидел, что Кен перевёл свои ввалившиеся глаза на дверь. Дюмас даже не обернулся. Всё ясно — двадцать минут, которые дала ему медсестра, истекли. Она сейчас продолжит свою работу, а ему лучше не путаться у неё под ногами.

Ёкои слабо хихикнул.

— По-моему, у неё усы гуще твоих.

— Скоро вернусь, — прошептал ему Дюмас, улыбаясь. — Надо взглянуть на Тоуни.

— Ты умеешь с ней обращаться?

Не обращая внимания на гнойники, покрывавшие его лицо, Дюмас поцеловал Кена.

— У меня был самый лучший учитель.

Через четыре с половиной минуты Дюмас, со своим потрёпанным атташе-кейсом в руке, вышел из маленького частного лифта в тёплый подвал дома Ёкои. Включив свет, он проверил дверь в небольшой винный погреб — повернул ручку и осмотрел замок, который установил сам.

Винный погреб никто как будто не пытался взломать. Дёрнув последний раз за ручку, Дюмас посмотрел на термостат бойлера. При этом вспомнил: надо заказать топливо на декабрь. Кен умирает от СПИДа. Не хватало ему ещё и мёрзнуть.

Дюмас пошёл дальше, к дальнему концу подвала и лампочке над зелёной металлической дверью. Он едва миновал стиральную машину и картотечные ящики с историями болезни — архив Ёкои — когда металлическая дверь медленно отворилась.

Изнутри появился приземистый кореец с детским лицом, он держал автомат «Узи». Чёрные, длинные до плеч волосы падали на свитер «Микки Маус», серые в цвет ему брюки были стянуты ремнём и удерживались ещё подтяжками. Увидев Дюмаса, кореец расслабился.